На прошедшем 6 декабря референдуме большинство граждан Армении – 63,35%, или более 825 тыс. человек, – высказались за изменение формы правления в стране с президентской на парламентскую. Против проголосовали 32,35% (более 421 тыс.). Чем была вызвана необходимость такой серьезной конституционной реформы? Каковы возможные перспективы ее практической реализации. Эти вопросы сегодня в центре внимания экспертного сообщества в самой Армении и за ее пределами.

Напомним кратко самые важные, ключевые, пункты предстоящих политических преобразований. Президент Армении будет избираться сроком на семь лет вместо нынешних пяти, но не населением страны, а выборщиками, которые формируются из депутатов парламента и представителей органов местного самоуправления. Президент не сможет быть членом какой-либо партии и избираться на этот пост более одного раза. Высшим органом исполнительной власти станет правительство. Премьер-министра назначает президент, но кандидатуру премьера выдвинет парламентское большинство. Парламент Армении будут избирать на пять лет, как и сейчас, но исключительно по пропорциональной системе, мажоритарная система выборов упраздняется.

Конституционные реформы в Армении – это попытка сохранить власть не через отдельно взятого человека, как это делалось прежде, а при помощи аппарата правящей партии. Такое мнение высказал политолог замдиректора Института Кавказа Сергей Минасян, отметив, что в принципе это то же самое, но тоньше и изящнее. Все, на взгляд Минасяна, достаточно просто: действующий президент Армении, которому нельзя уже избираться на третий срок, перестанет быть президентом, но продолжит пребывать во власти через лидерство в правящей партии. «Получится нечто вроде статуса Бидзины Иванишвили в соседней Грузии, но более формализированно. Сержу Саргсяну больше не придется управлять страной в ручном режиме, занимаясь буквально всем, начиная с кадровых вопросов, однако решение стратегических вопросов он за собой оставит».

Отвечая на вопрос о том, почему власти Армении решились на такую многоходовую комбинацию, отдав предпочтение именно ей, а не давно апробированной схеме преемника, Минасян заявил следующее: «Слишком «топорная» реализация этой идеи могла привести к негативным последствиям. Все же уровень демократии в Армении сегодня гораздо выше, чем был при первом президенте Левоне Тер-Петросяне после 1995 года и втором – Роберте Кочаряне. Видимо, власти решили проявить креативный подход и избавить себя от потенциальных проблем. Ну и, с другой стороны, все же переходим к парламентаризму, что может говорить о том, что руководство республики в какой-то степени само заинтересовано в дальнейшей демократизации страны».

«Реформа позволит избавиться от сверхцентрализованной системы власти и добиться баланса между тремя ветвями власти, чего не было в предыдущих конституциях. Во-вторых, будет сформирована реально независимая судебная система. И, в-третьих, увеличиваются рычаги влияния оппозиции. В течение 25 лет оппозиция серьезной роли не играла, не обладала функциями контроля, не принимала серьезного участия в процессе государственного управления. Предлагаемые изменения дадут оппозиции такую возможность», – заявил депутат парламента и представитель партии «Процветающая Армения» Ваан Бабаян.

Заместитель гендиректора Центра по изучению постсоветского пространства МГУ Александр Караваев считает, что реформа конституции направлена на укрепление стабильности политической системы Армении и отвечает сложившемуся в стране партийно-политическому балансу. «Комбинация, которая предпринята по перераспределению полномочий от президентской вертикали к парламенту и премьеру, повышает устойчивость политической системы Армении. Надо исходить из того, что политическая практика, расклад сил сложились таким образом, что главную роль играет не лидер, не избранный президент, а та группа, которая его поддерживает», – заявил он.

От перехода Армении на парламентскую форму правления не следует ожидать моментального решения внутриполитических проблем этой страны, считает эксперт Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН Андрей Арешев. «Это не первый на постсоветском пространстве прецедент перехода на парламентскую форму правления. Раньше подобная схема была реализована, в частности, в Грузии, что повлекло за собой неоднозначные процессы», – напомнил он. «Я думаю, то же самое будет и в Армении, которой теперь предстоит достаточно непростой и болезненный этап совершенствования законодательства и его перевода в соответствие с новой конституций», – полагает Арешев.

При этом эксперт выразил надежду на то, что конституционные изменения в Армении не повлияют на взаимодействие Еревана с Москвой и другими странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). «Мне кажется, что лучшим сценарием стало бы максимально безболезненное проведение всех законодательных реформ и плавное внедрение конституционных инноваций с четким пониманием того, кто будет принимать ключевые решения, в том числе экономические и политические, и с учетом того, что Армения – член ЕАЭС и важный партнер и союзник России в Закавказье», – подчеркнул Арешев.

Между тем у армянской конституционной реформы остается немало противников, которые предъявляют свои аргументы. «Пока в Армении нет мощных идеологических партий, переход к парламентской модели государственного управления, который предложен, бессмыслен», – заявила председатель Центра изучения общественного мнения Тамара Геворкян.

«На фоне продолжающей расширяться географии деструктивных процессов на Ближнем Востоке, пожалуй, никто не может гарантировать, что две армянские республики (Армения и непризнанный Нагорный Карабах) не получат внешний и внутренний удар именно в период коренного переформатирования системы государственного управления и системы обеспечения национальной безопасности, – рассуждает ереванский политолог Давид Степанян. – Конституционные реформы создадут новые угрозы, многие из которых в республике пока не осознаются».

«Если мы посмотрим на кризис молдавский, то он, собственно, с того момента, когда Молдавия стала парламентской республикой, не прекращался. Аналогичная история была в Грузии и даже в Киргизии, которая тоже испытала две цветные революции. Там тоже потом была сильно ослаблена роль президента», – говорит Семен Уралов, шеф-редактор издания «Однако. Евразия». По его мнению, это связано с тем, что при парламентской форме правления власть сосредоточена в нескольких десятках депутатских мандатов. В таком случае олигархическим структурам проще их контролировать и формировать парламентское большинство для получения власти. Схожая ситуация сейчас наблюдается и в Армении.
http://spbvedomosti.ru/news/politika/parlamentskiy_vybor_armenii/